Разговор с тенью Белый пух, горячий ветер... - Спишь? - Скажи, зачем мы здесь? - По секрету? - По секрету. - Спички есть? - Конечно, есть. - Чиркни спичкой, станет ясно: мы пришли... - Не надо вслух! - ...чтобы вспыхнуть и погаснуть, словно тополиный пух. - Что ты! Тише! Будет вечер, чай, пирог, луна в окне, чашку в руки, плед на плечи... - Вечер - твой, а вечность - мне? - Вечер - наш, а вечность - к черту. - Чиркни спичкой. - Ты опять? - Проще быть живым, чем мертвым, проще плакать, чем молчать. Вдох. Как граппа ветер крепок. - Я почти исчез, а ты? Самый сладкий, напоследок, выдох - время жечь мосты.
Я не люблю советы, потому что не могу им следовать. Единственный дельный совет в моей жизни мне дала моя мама: "Всегда следи за осанкой. Мир не лежит на твоих плечах, он лежит у твоих ног".
В Нью-Йорке есть такая пора, когда ты ощущаешь дыхание осени задолго до того как упал первый лист. Воздух стал прозрачным, лето осталось позади, и однажды ночью впервые за долгое время тебе хочется накрыться тёплым одеялом. Секс в большом городе
Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной,где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых.
читать дальшеОни были счастливыми, потому что были Вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному. Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было где жить.
И все говорили: “Еще бы, как его не любить, ведь он идеал! С таким легко быть счастливой!”
А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.
Она ждала Его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно.
И все говорили: “Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!”
А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.
Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал.
И все говорили: “Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных”
Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были Вместе, а значит, и сильнее всех. Это было Ее тайной. И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала.
И все говорили: “Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?”
Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире. Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят? Но это было Его тайной. Они все жили, любили и были счастливыми.
И все недоумевали: “Как можно не надоесть друг другу за такой срок? Неужели не хочется чего-нибудь нового?”
А они так ничего и не сказали.
Просто их было всего лишь Двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали.
Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо.
Не решался в нее постучать,
Целый час выбирал выраженья,
Чтоб тебе обо всем рассказать.
Я стоял и скурил от волненья
Все пол пачки свои сигарет,
А в руках моих, тихо дрожащих,
Увядал некрасивый букет.
Я хотел о своих настоящих,
Не наигранных чувствах сказать,
Только, слов не найдя подходящих,
Не решался никак постучать.
Я стоял целый час перед дверью,
Но решиться я так и не смог.
Я стоял целый час перед дверью
И не знал, что ты смотришь в глазок.
Белый пух, горячий ветер...
- Спишь?
- Скажи, зачем мы здесь?
- По секрету?
- По секрету.
- Спички есть?
- Конечно, есть.
- Чиркни спичкой, станет ясно:
мы пришли...
- Не надо вслух!
- ...чтобы вспыхнуть и погаснуть,
словно тополиный пух.
- Что ты! Тише! Будет вечер,
чай, пирог, луна в окне,
чашку в руки, плед на плечи...
- Вечер - твой, а вечность - мне?
- Вечер - наш, а вечность - к черту.
- Чиркни спичкой.
- Ты опять?
- Проще быть живым, чем мертвым,
проще плакать, чем молчать.
Вдох. Как граппа ветер крепок.
- Я почти исчез, а ты?
Самый сладкий, напоследок,
выдох - время жечь мосты.
Они где-то нашли друг друга и жили теперь одной жизнью, где-то смешной,где-то соленой, в общем, самой обыкновенной жизнью двух самых обыкновенных счастливых.
читать дальшеОни были счастливыми, потому что были Вдвоем, а это гораздо лучше, чем быть по одному.
Он носил Ее на руках, зажигал на небе звезды по ночам, строил дом, чтобы Ей было где жить.
И все говорили: “Еще бы, как его не любить, ведь он идеал!
С таким легко быть счастливой!”
А они слушали всех и улыбались и не говорили никому, что идеалом Его сделала Она: Он не мог быть другим, ведь был рядом с Ней. Это было их маленькой тайной.
Она ждала Его, встречала и провожала, согревала их дом, чтобы Ему там было тепло и уютно.
И все говорили: “Еще бы! Как ее не носить на руках, ведь она создана для семьи. Немудрено, что он такой счастливый!”
А они только смеялись и не говорили никому, что Она создана для семьи только с Ним и только ему может быть хорошо в Ее доме. Это был их маленький секрет.
Он шел, спотыкался, падал, разочаровывался и уставал.
И все говорили: “Зачем Он Ей, такой побитый и измученный, ведь вокруг столько сильных и уверенных”
Но никто не знал, что сильнее Его нет никого на свете, ведь они были Вместе, а значит, и сильнее всех.
Это было Ее тайной. И Она перевязывала Ему раны, не спала по ночам, грустила и плакала.
И все говорили: “Что он в ней нашел, ведь у нее морщинки и синяки под глазами. Ведь что ему стоит выбрать молодую и красивую?”
Но никто не знал, что Она была самой красивой в мире.
Разве может кто-то сравниться по красоте с той, которую любят?
Но это было Его тайной. Они все жили, любили и были счастливыми.
И все недоумевали: “Как можно не надоесть друг другу за такой срок?
Неужели не хочется чего-нибудь нового?”
А они так ничего и не сказали.
Просто их было всего лишь Двое, а всех было много, но все были по одному, ведь иначе ни о чем бы не спрашивали.
Это не было их тайной, это было то, чего не объяснишь, да и не надо.
(с)
"давай встречаться".
Есть первый
поцелуй и последний звонок.